Джет из Джетевена - Страница 35

– Отнеси это вот за тот стол. Живо! – он вручил мальчишке узел. Мальчишка взял его и недоуменно пожал плечами.

– А в глаз не дадут? – спросил он.

– Дадут на выпивку. Иди!

Иллари отпустил ухо и вытер пальцы о штаны. Мальчишка исчез с быстротой молнии и с такой же быстротой материализовался у стола, где сидели мерзавцы. Он положил узел на стол и замер, готовый в любую минуту дать деру, если важные господа обидятся на дурацкий розыгрыш.

Со своего места Иллари отлично видел, что происходит за столом. Офицер подался вперед, протянул дрожащие пальцы к узлу, но не дотронулся. Он выглядел так, словно на столе перед ним лежало привидение. Неудивительно: подать такой знак в Вейдо просто некому. Никто посторонний не поймет. Даже его собственные воины не поняли. Но на тайном языке курсантов военной академии такой узел означал: «Я тебя жду».

Офицер обвел полубезумным взглядом трактир. Иллари встал и неслышно направился к выходу. Снаружи было свежо. Вечер уже наступил. Иллари поежился и стал ждать.

Офицер, надо отдать ему должное, вышел далеко не сразу. Никто теперь не свяжет воедино уход Иллари и срочную необходимость офицера прогуляться.

– Тихо! – вполголоса предостерег Иллари. – Иди сюда.

– Это ты? – только и смог выговорить он.

– Тихо, – повторил Иллари. – Молчи и слушай. Похоже, император подставил вас, как и меня. Дворцовая стража знает, что вы остановились в «Козле». Я так понимаю, не сегодня-завтра вас возьмут.

– Зачем ты нас предупреждаешь? – офицер не тратил времени на возгласы «Негодяй!» или «Я тебе не верю», а сразу приступил к делу.

– Я знаю, вас послали меня убить, если только Император не передумает. Но это наши с тобой дела, и Вейдо тут не при чем. Хочешь – верь мне, хочешь – нет. Но я вам советую уходить. По одному, по двое, чтоб не так заметно.

– И оставить тебя в Вейдо? – в голосе офицера слышалась неприкрытая злоба.

– Послушай, – вздохнул Иллари, – уж не знаю, за что ты на меня сердце несешь, но давай я сначала освобожу принца, а потом уж мы с вами поквитаемся.

– Так ты хочешь освободить принца? – изумление офицера было таким же непритворным, как и его недавняя злость.

– А ты что думал – я сюда притащился кур воровать?

– Нам сказали, что ты шпион Вейдо, – очень обыденно усмехнулся офицер. – Перебежчик.

– Не знаю, что и сделать, – развел руками Иллари. – У тебя только мое слово против императорского.

Офицер неожиданно усмехнулся.

– Цену императорскому слову я знаю. Раз у меня, кроме него, есть и другое, я предпочитаю поверить тебе, если не возражаешь.

– Не возражаю, – Иллари ощутил облегчение: непохоже, чтобы офицер водил его за нос.

– Значит, спасти принца? Добро, твоя светлость. Мешать не стану. Может, чем и помочь смогу.

– Вряд ли. Вы уже на крючке, – заметил Иллари. – Уж лучше я сам.

– Жаль, – сказал офицер.

– Что так? – удивился Иллари.

– Хороший парень. Еще совсем сопляком, бывало, придет: «Дядя солдат, а ты покажешь, как ты листики стрелой сбиваешь?» Смешной такой. Когда старше стал, понятное дело, его к нам не пускали.

Иллари понял. Всеми забытый принц стал для императорских солдат чем-то вроде сына полка. Няньки не обращали на него внимания, отец издевался над ним, мать умерла вскоре после его рождения. Только в казармах видел он любовь и ласку. Наверное, его баловали напропалую, покупали ему сладости, дарили игрушки, мастерили лодочки, пока не вмешался августейший папаша и не прекратил эти посещения. И не потому лишь, что этикет не дозволяет. Горе владыке, если армия больше любит наследника! Теперь только Иллари понял, почему Император, невзирая на маниакальную ненависть к сыну, не осмелился расправиться с ним сам, предпочитая сделать это чужими руками. Может, и войну с Вейдо он затеял лишь для того, чтоб голова принца покинула плечи? Трудно сказать.

– Я справлюсь, – сказал Иллари. – Уходите.

– А с тобой что будет?

– В каком смысле? – не понял Иллари.

– Ну, тебе ведь кто-то сказал, что нас вычислили? Верно? Если мы исчезнем, тебя заподозрят в первую очередь.

– Выкручусь, – неохотно произнес Иллари.

– Мы остаемся, – твердо произнес офицер. – Не спорь. Ты нас предупредил, и теперь нас голыми руками не взять. Врасплох не застигнут. Мы подождем, пока за нами придут, и уже тогда исчезнем. Не выйдет – прорвемся с боем.

– Но это опасно, – непослушными губами возразил Иллари.

– Не спорь, – сурово повторил офицер. – Если мы уйдем сейчас, опаснее будет во сто крат. И ты ничего не сумеешь сделать. Не в обиду тебе будет сказано, твоя светлость, ты в этих делах – что дитя малое.

– Ладно, – Иллари понимал, что офицер прав. – Удачи вам.

– Тебе удачи! – офицер улыбнулся ему, зубы на мгновение блеснули в вечернем сумраке. Потом он оставил Иллари и вернулся в трактир.

Иллари стоял молча. Рядом с ним послышался шорох. Он обернулся. Джет вкладывал меч в ножны.

– Пойдем, – сдавленно произнес Иллари. Джет безмолвно последовал за ним. Иллари казалось, что он задыхается. Ему и в голову прийти не могло, что разговор так обернется. И он не нашел нужных слов. Как легко приходят нужные слова в стихи, и как трудно – в разговор с людьми. Зато ненужные так и просятся на язык. Взять хоть последнюю перепалку с джетом. Ясное дело, парень обижен. И на кой ему вздумалось давить на него, да еще через вассальные отношения? Какой он этому мальчишке, в сущности, господин? А все же нет-нет, да и прорвется. Иллари очень беспокоило молчание джета, его безмолвная обида. Обида того, кто с мечом в руке готов был защищать его жизнь, невзирая на оскорбления. Что поделать, не умеет от разговаривать с друзьями. Не было у него друзей, кроме принца: кому можно доверять в этом змеюшнике, именуемом «Двор»? А принца так просто не обидишь. Странно, что он больше думает о джете, чем о принце. Неужели он так быстро забыл своего лучшего друга? Да нет же! Но почему обида джета занимает его мысли больше, чем спасение принца? Мысли… они с принцем никогда не обменивались мыслями. Неужели в этом дело? Неужели обиженный мальчик стал для него дороже лучшего друга?